Там, на прогалине бурелом сломил гигантскую ель и на основе её была устроен шалаш не шалаш, хижина не хижина, неважно – прибежище, где можно было приклонить гудящие ноги.
- Так не входи, хозяина спроси,- молвил егерь. И я, с уважением относящийся к местным суевериям, по всем правилам попросил пройти и заночевать. В углу импровизированной избушки обнаружился котелок, чайник ,сахар и соль в жестянках, а также рыболовные снасти. И чего тащил, подумал я.
Вволю поплавав и поныряв(-ну поныряй, поныряй, - посоветовал мне Пятница.- можешь, чего достанешь. Глыбже версты оно, а то и более.. Татарове, сказывают Юрт с золотом там утопили).
- А всё же, сколь глубоко оно, дедушка, - спросил я.
- Геологи трос совали, триста метров – утопили. Этот ваш эхолот сюда переть дураков нет.
- А чего так?
-Хулухту,- ответил старик и замолчал уже до вечера.
Впрочем, Хулухта-нехулухта, а клевало отлично. Уж к вечеру добыли и мелочь для ухи и подлещиков для засолки и вяления. Попадалась и крупная рыба, лов которой я решил оставить на вечернюю зорьку, выйдя на середину на лодке. И эхолот испробую, втайне от деда решил я.
Эхолот не оправдал моих надежд, озеро был метров 30-40 глубиной. И было пусто. В смысле, рыбы, крупнее подлещика не наблюдалось. Правда метрах в ста от берега эхолот зашкаливало. Более полукилометра? Я вписал это на чудачества аппаратуры. Уже подплывая к берегу, на глубине метров 20 быстро мелькнула тень метров в 8 длиной. Коряга?
Дед тем временем сварил знатную уху. Под такое блюдо даже Аллах разрешил бы правоверным немного выпить. В общем, скушали мы под уху по поллитре неразведённого медицинского спиртику, улеглись под карягой-хижиной и заснули сном безгрешных младенцев. В середине ночи будто что-то подняло меня с моего знойного ложа. Вначале природа увела меня за ближайшие кустики, оправился, а затем стал искать «Аква Минирале» по московской привычке. Или какой ручеёк-источник. Дед спал мертвецким сном, и толку от него в этом смысле было мало. Всю жизнь меня приучали не пить из источников со стоячей водой, но жажда была велика. Я припал к озёрной воде. На поверхности плавала багровая луна. Отпив её добрый кусок, я почувствовал головокружение, и упал прямо в неё.