Выходя из метро, едучи с довольно утомительной работы услышал я этот возглас. Поворотив морду я увидел кричавшего: бомж себе как бомж. Старше меня лет на двадцать. Практически калека – он сидел на бортике подземного перехода скрючившись. Перед ним лежала кепка, в которой было пару монет. Я этого человека не знал ни в детстве. Ни после. Я пошёл себе дальше: мало ли кто нас называет детским именем?
- Митя, дед! – вопль был вполне себе необычен. Как-то похож на вопли раздавливаемых автомобилем котов. Я остановился. Обернулся. Опять увидел этого Бомжа.
Он выглядел обычно для многопьющего человека: грязная одежда не вполне по сезону, опорки на ногах(ну не опорки конечно в смысле Гиляровского, а битая много лет обувь, какие-то бесформенные сапоги), грязная куртка, лыжная шапочка на голове…
Внезапно мне подумалось, что и я одет по тому же манеру. Ну чище, ну и что?
Лицо у человека было конечно опухшее, но не было похоже на лицо дебила, просто лицо много пострадавшего и многожившего человека лет пятидесяти. Мне внезапно стало стыдно и я спустился на пару ступеней лестницы и присел рядом с бомжом.
- Курить будешь? Я достал сигареты. «Внучок» помотал головой – Не приучен, ответил он. У нас курево – как у вас кокаин.
Это добило меня окончательно. Я встал, желая идти домой. Дома ждала жена, кошки и двое маленьких детей.
- Дед, выслушай, попросил бомж. Он сказал это без , как бы это объяснить, без просьбы и без надежды.
Я сел опять на бортик перехода и спросил:
- А почему я дед, а не ты?
- Да потому что ты дед, а я внук, ответил бомж. И спросил, выпить мол у меня есть?
Выпить у меня было.
Я продал сегодня два больших копира 1065 за 20 000 долларов. Моя прибыль составляла более 5000 баксов – копиры были ворованные, взяли их банкиры, а времена были - середина девяностых. Деньги у меня были, более того, я уже уже праздновал свой успех и единственное желание моё состояло в том, чтобы дойти до дому живым и с деньгами – их у меня было почти десятка в баксах. Я понимал, что пить более – смерти хуже, но вот сел на бортик вместе с бомжом и стал слушать его бомжовые истории.
Однако, если я сел с человеком и дал ему курить, то стоит и выпить хотя бы глоток с ним – такова была правда моей юности, коей я непременно следовал.
Глотнув ред лейбла из горла и протянув бутылку бомжу я спросил:
- А откуда ты меня знаешь? Я уже стал довольно пьяным, чтобы разговаривать с маргиналами.
- Ты ж мой дедушка, спустя некоторое время после того, как он глотнул виски, ответил бомж.
- Ты не охуел? Мне тридцать четыре?
- Не охуел. Дай закурить.
Я дал бомжу пачку Парламента. Он оторвал фильтр у сигареты и чиркнув спичкой закурил.
- Сейчас какой год? Спросил бомж. – 97 – ответил я, и что?
- Путин ещё не пришёл? – Кто такой Путин, - вопросом на вопрос ответил я.
- Дед, сказал Бомж, ты можешь меня выручить….
- Как же?
- Проводи меня в Администрацию Президента…
-Зачем?, спросил я.
- Ты хочешь объяснений?
- Нет, не хочу, сказал я. И поднявшись пошёл домой.
Домой я пришёл пьяноватый конечно, но с сохранёнными баксами.
Жена ругалась за мой внешний вид, а я видел какие-то кошмарные сны: ну о России, которая опять решила пройти путём СССР.
Назавтра я попытался найти того бомжа, да не нашёл.
Я не знаю, хорошо это было бы, если бы я его нашёл, или не очень.
Чорт знает...